— Твой клинок давно не покидает ножен,
Кажется, что в прошлое возврат возможен,
Но дрожит рука, и не осилить сторно,
Всех твоих цветов лишь — голубой да чёрный.
Молнии сверкали в отблесках пожара,
А тебя лишь мысль одна вооружала:
Точка приложения твоих усилий
Там, где два плюща один забор обвили.
На лице суровый отпечаток ветра,
Ведомо про душу, что она инертна;
После стольких лет забудет и остынет,
Не нужна, конечно, ей твоя святыня.
— Только эхо образа услышат в гимне,
То, что было голос — стало просто имя,
Но печать спокойствия я не нарушу,
А клинок карает, не просясь наружу.