Молоко твоё пахло навозом, лилось горячим,
для него было поздно. Я пил и не мог иначе
успокоить мятущийся шумный несвежий выдох,
на пределе беззвучия вспомнить давно забытых.
Я доил тебя наскоро, часто лишь ртом и силой,
и слова злыми масками дальше влекли трясиной,
вытекали розовым,
грубость мою питали,
звуки их разбросаны в пластике и в металле.
Ты безвольно смотрела, препятствий не сознавая,
вся — покорность тела,
довольная и немая.

рисунок - пинки
текст - экванс